Иоанна Хмелевская - Бега [Скачки]
— Но веса-то у него нет! Конь без веса, милостивые государи, тут другого нет, Гарцовник и Албанец или наоборот! — с задором убеждал пан Здись. — Сегодня квинту сделаю!
— С Гарцовником, да?
— Так точно, с Гарцовником!
— Домашней перегонки только самогон-сучок можно делать, и как следует очищенный, — говорил Вальдемар в кресле с другой стороны, — а все эти вина…
— Наливка, пан Владек, наливка, никакие не вина, — перебил его пан Собеслав, — ореховка на чистом спирте.
— Ореховка от желудка, а у меня насморк!
— И посмотрите только, я его вычеркнул, этого черта, три лошади вычислил, двойку и шестёрку, этот у меня приходит, двойки нет, говорит, единичка висит вместо неё, ну, я и поменял двойку на единичку, а дома все вычислял. Мозги скиснут… — жаловался пан Эдя.
— Надо было добавить ещё, а своё не выкидывать, — поучал полковник. — А ореховку на меду вы не пробовали?
— Здесь, во второй, у тебя один, — говорил кто-то за столиком сзади барьера. — Тут два.., этот.., и этот…
— А этот? — возразил кто-то другой.
— Мешок костей. На колбасу. А тут можешь делать «стенку».
— Врублевский говорит, чтобы на него не рассчитывали, — вставил третий.
— Говорит не говорит, а неизвестно, как поедут. Ещё не установили. Хочешь выиграть — только «стенку»…
Я не оборачивалась, поскольку выбирала лошадей на субботу. На кресло сзади меня кто-то сел и отгородил меня от голосов за барьером. Мне даже было интересно, что за такой конь-верняк, но не хотелось подсматривать. Я бросила взгляд на второй заезд, на мой взгляд, там шанс был у четырех лошадей, и откуда у них взялся дурацкий один конь? Идиотские закулисные сведения…
— Извините… — робко сказал человек у меня за спиной.
Я обернулась и узнала девушку, ту самую, которая первый раз была тут в субботу, в день смерти Дерчика.
— Прошу прощения, здравствуйте, вы случайно не видели пана Завейчика?
— Не знаю, — ответила я. — Здравствуйте. А кто такой пан Завейчик?
— Тот пан, который со мной был, помните? Он куда-то пропал, я его вообще не могу найти.
— А.., тот знакомый вашей тётки?
— Ну да. С субботы никто его не видел, я хотела проверить, нет ли его тут. А вы его не видели?
— Нет. Только в субботу в течение двух заездов, когда он сидел подле вас, а потом уже нет. Но ведь… Если это знакомый, может, вы его скорее частным образом найдёте?
— Как раз нет. Телефон не отвечает, а на фирме никто не знает, когда он будет. Я заезжала к нему домой, потому что у моей тётки к нему какое-то дело, но его нет. Я думала, может, он здесь… Он, по слухам, ещё ни одного дня бегов не пропустил.
— Он может быть на другой трибуне. Вы попросите, чтобы по радио объявили, что вы его ждёте в секретариате. Если он тут, то придёт. Если только не скрывается.
Девушка удивилась.
— Да нет, зачем ему скрываться? Эти свои деньги он законно заработал. В субботу он угадал первые два триплета, так он мне сказал, а потом совсем пропал из поля зрения. Позвольте, я вам представлюсь?
Я позволила. Звали её Моника Гонсовская, жила она у тётки на Асфальтовой или на конезаводе в Лонцке. Она была встревожена и озабочена, ей необходимо было найти Завейчика, но она понятия не имела, как его искать. Я сделала вывод, что найти хочется не ей, а её тётке, и ещё раз посоветовала сделать объявление в радиоузле. Таким путём отыскивались потерянные документы, ключи, очки, дети и папаши.
Я спустилась вниз поставить последовательность в первом заезде, и лишь вид комиссара Ярковского заставил меня сообразить, что я только что услышала от девушки. Комиссар стоял перед кассой двухтысячных ставок и всматривался в программку.
— Сейчас я вам кое-что скажу, только сперва поставлю, — шепнула я ему на ухо.
Он оторвался от программки, посмотрел на меня полубезумным взором, совершенно как настоящий игрок, и кивнул головой. Я посмотрела на паддок, мой конь номер два ходил с приплясом и начинал слегка пениться. Моим личным фаворитом была Ересь, правнучка Гессии, которую я считала почти родной невесткой. Когда-то мой сын на почве Гессии просто помешался, утверждал, что она рыжая, и восхищался ею больше, чем всеми девушками, которых я когда-либо видела возле него. Потомство Гессии я называла внучатами и упрямо на них ставила, да это и впрямь были очень неплохие лошади. Ересь давно должна была бы войти в первую группу, как двухлетка она показала очень неплохие возможности, однако теперь чего-то там ей не хватало, и она сидела во второй группе без всяких успехов. Я решила поставить на неё, ведь двойка вся в мыле, правда, это жеребец, но ничего страшного, чистокровный, может, и придёт как следует, поэтому я решила поставить последовательность два-пять. За двадцать тысяч, два раза.
Вернулась я к кассе, и, как обычно, в меня вселился демон. Два-пять я поставила один раз, а потом, без всяких разумных причин, сыграла ещё с двойкой и пятёркой единичку, четвёрку и шестёрку. Угрохала я на этот первый заезд семьдесят тысяч и окончательно потеряла веру в себя.
Старший комиссар Ярковский терпеливо пережидал моё помешательство.
— Ну? — вполголоса спросил он, когда я отошла от кассы.
Мы вышли на воздух со стороны беговых дорожек, где пока что было мало народу. Все торчали возле паддока и около касс.
— Во-первых, один из тех, кто выиграл в субботу триплет на лошадях от Дерчика, носит фамилию Завейчик, — сказала я сразу, не задавая глупых вопросов на тему того, что им известно, а что нет. — Во-вторых, могу сейчас узнать, где он живёт и работает. В-третьих, с субботы он пропал. В-четвёртых…
— Вы откуда все это знаете?
— Наверху сидит девушка, которая знает его лично и разыскивает.
— Все о девушке!
— Все не могу, но зовут её Моника Гонсовская, стопроцентная лошадница. Живёт в Лонцке на конезаводе, а в Варшаве у тётки, на Асфальтовой, четыре.
Этот Завейчик — знакомый её тётки. В-четвёртых, разговора о том не было, но у меня такое впечатление, что о вас рассказывать не следует? Кажется, пока никто не знает, что вы — мусор на службе.., простите, Бога ради, сотрудник полиции…
— Это мелочи. Все правильно. Я об этом не сказал, правда, но вам, кажется, и так все ясно.
— Ну да, теперь ясно. Хорошо, что я до сих пор не сумела накуролесить, потому что была занята бегами.
— Повезло. Узнайте все, что можно, об этом Завейчике неофициально. Мы официально знаем, что у него завод по производству искусственных материалов, погремушки там, рыбки всякие для детей. Адрес мы тоже знаем. А вот сплетни всякие или что ещё…
— То есть мне работать подсадкой?
— Вот именно. Придётся вам немного поработать подсадкой. Разве что вы на стороне всего этого мошенничества и свинства?
Мошенничество и свинство я никогда в жизни не поддерживала, но в роли подсадки должна была выступить впервые. Возражать я не стала. Вернулась наверх, когда до начала заездов оставалось ещё минут десять. Девушка сидела на своём месте.
— И что? — спросила я. — Вы уже были в секретариате?
— Ещё нет. Я не очень понимаю, как это устроить, я просто надеюсь, а вдруг он ещё появится? Пережду три заезда, потом пойду давать объявление.
— Далеко вам ходить не надо, тут сидит за столиком пани Зося, она вам все устроит. Ладно, я к ней сама пойду. Как его зовут?
— Альфред.
— Порядок, после третьего заезда покричат, чтобы Альфред Завейчик обратился в секретариат наверху. Вы его хорошо знаете?
— Не знаю, хорошо ли, но кажется, с самого рождения. Это был такой.., ухажёр моей тётки, знакомство у них так и осталось. Он для неё всякие дела проворачивает.
— Легально?
Девушка снова очень удивилась.
— Легально ли? Наверное… Я не знаю. То есть мне трудно предполагать, чтобы моя тётка впуталась во что-нибудь нелегальное. Собственно говоря, она ничего не делает, у неё доходы от виллы, которую она сдаёт, но сдавала она всегда через агентство «Пума», не знаю, как сейчас, во всяком случае, официально какому-то посольству сдавала или кому-то в этом роде. И бижутерию продаёт. Завейчик именно это для неё и устраивал. Вроде как в этом ничего уголовно наказуемого нет.
— По-моему, нет. Если можно вам посоветовать…
— Дай открывалку, — сказала Мария, вытаскивая из сумки бутылку пива. — Я успела поставить, что считаю абсолютным чудом. Мети нет?
Я вырвала из-под неё свою сумку и бинокль, которыми заняла для неё кресло, и вытащила консервный нож для пива. Лошади вышли на дорожку и показали пробный галоп. Толпа переметнулась на другую сторону. Вальдемар через плечо пана Здися стал передавать нам тарелочку с солёными палочками.
— Сидеть!! — дико завизжала я, потому что пан Здись стал подниматься с места.
Мария швырнула открывалку на кресло и успела вырвать у Вальдемара тарелку. Пан Здись сообразил, в чем дело, и переждал наши манипуляции.
— Пана Мариана не будет, — сообщил он всем. — Я его на улице встретил, он уезжает во Францию, наверное, уже сегодня уехал. Двойка выигрывает!
